Нападать на нефтяников службе легко — за ее спиной все обиженные российские автомобилисты, искренне не понимающие, почему в США цены на бензин падают вместе с нефтяными котировками, а в нашей стране топливо дешевеет в разы медленнее.

Самое простое объяснение — монополисты обнаглели. В России львиную долю рынка контролируют пять вертикально-интегрированных компаний, на независимых заводах перерабатывается лишь 15% нефти. Но в США ситуация похожая: всем заправляют пять нефтяных корпораций. Может, они умеют приструнить своих монополистов, а мы нет?

В США за рынком топлива следит Federal Trade Commission (FTC), которая действует ровно так же, как наша ФАС: следит, чтобы не было ценовых сговоров и цены не завышались из-за доминирующего положения на рынке. За 35 лет FTC провела около 190 расследований в отношении нефтяников — примерно по пять-шесть в год. Нарушения караются очень жестко: штрафы начинаются от $1 млн, средний штраф по одному делу — $300-400 млн. А фиксация цен и раздел рынков вообще подвергаются уголовному преследованию. Результат: бензин на заправках продается почти по оптовым ценам.

Преследовать нефтяников наша ФАС научилась не хуже. Только в 2008 г. она расследовала 150 дел, связанных с нарушением антимонопольного законодательства в топливно-энергетическом комплексе. Штрафы суровы: от 1% до 15% выручки компании за год, цена одного дела измеряется суммами в $200-400 млн. Но при этом бензин все равно не дешевеет. Значит, одними преследованиями делу не поможешь?

Принципиальная разница в регулировании топливного рынка в России и США лежит не в антимонопольной сфере, а в налоговой, объясняют экономисты. В США доля налогов в цене бензина едва доходит до 20%, а у нас — превышает 60%. Экспортная пошлина на нефть у нас не просто привязана к мировой цене, но и устроена так, что чем выше заработок нефтяников, тем больше забирает государство.

К мировой цене на нефть привязан и налог на ее добычу (НДПИ). Причем, облагается все сырье, а не только то, которое идет на экспорт.

Но ведь в конце 2008 г. правительство втрое снизило экспортные пошлины на нефть, отменило НДПИ с новых месторождений, не говоря уже об эффекте девальвации рубля, который дает нефтяникам большие преимущества. Но они в ответ подняли цены на бензин на 30-60%, «бросив вызов правительству», возмущается глава ФАС Игорь Артемьев.

Цинизм нефтяников здесь ни при чем. Просто внутренние цены определяются по принципу экспортной альтернативы. Поэтому если снизить экспортные пошлины, то цена на внутреннем рынке вырастет, ведь выросла и привлекательность продажи на экспорт. Эффект девальвации тоже повышает рублевую привлекательность продажи за рубеж и способствует повышению внутренних цен. Иными словами, цены повышаются не вопреки перечисленным Артемьевым факторам, а благодаря им.

Если взглянуть на график нефтяных котировок и внутрироссийских цен на бензин, мы увидим, что топливо у нас хотя дешевеет и медленнее мировых цен на нефть, но и дорожает с большим отставанием. Причина в том, что экспортная пошлина съедает у нефтяников большую часть роста мировой цены, поэтому и цена экспортной альтернативы колеблется меньше. Зато нефтедоллары позволили перераспределять их через бюджет в другие секторы экономики и создать стабфонд.

К тому же цены на бензин в нашей стране никогда не были полностью свободными. Речь не только о влиянии криминального сектора и низкой конкуренции. Скорее всего между нефтяниками и правительством существовали неформальные договоренности, в прошлые годы сдерживавшие топливные цены. Кризис мог нарушить этот договор. Громкие антимонопольные дела тому доказательство.